Что есть в Европе и США, но отсутствует в России, и почему наших предпринимателей заслуженно называют «барыгами» и «лавочниками».
Российские предприниматели хотят учиться, но зачастую не могут понять, куда пойти, чтобы развить именно предпринимательские навыки. Что предлагает им западный образовательный рынок и в чем он кардинально отличается от нашего? Эксперт Billionaire’s Business School в области корпоративного образования, сооснователь компании Otus, Дмитрий Волошин рассказывает о результатах исследования, проведенного его командой.
Дмитрий Волошин окончил Государственный университет управления, где получил степень MBA (MBI) в 2008 году. Кандидат педагогических наук, автор монографии «Концепция непрерывного обучения». В 27 лет занял пост CIO крупного научно-производственного холдинга. В 2012 году присоединился к команде Mail.Ru Group и возглавил департамент исследований и образования. С 2016 года — директор корпоративной сетевой академии «Ростех», с 2017 года — старший вице-президент УК «ПроОбраз». Советник ректора МАИ, член общественно-делового совета при правительстве РФ. Сооснователь компании OTUS, специализирующейся в области онлайн-образования.
Billionaire’s Business School: Дмитрий, расскажите, пожалуйста, о вашем исследовании. Для чего и когда вы его проводили? Какую методологию использовали?
Дмитрий Волошин: Мы провели исследование в ноябре 2020 года. Основная его цель — определить актуальные потребности предпринимателей в обучении. На первом этапе мы провели опрос среди участников сообщества Billionaire’s Business School. То есть сначала попытались определить проблематику. Оказалось, что многие респонденты не понимают, где можно получить дополнительное образование в сфере предпринимательства. В опросе приняли участие несколько сотен человек. На втором этапе мы провели кабинетное исследование, чтобы выяснить, как сейчас учат предпринимателей в разных странах, какие есть серые зоны и белые пятна в этой сфере.
Billionaire’s Business School: У вас наверняка были гипотезы, которые вы хотели проверить в ходе исследования. Какие?
Д.В.: Мы сформулировали пять проблем, о которых говорили респонденты в ходе опроса. Мы хотели выяснить, существуют ли они на самом деле, характерны ли эти проблемы только для России или они актуальны и в других странах.
Проблема №1 — путаница в понятиях «бизнес» и «предпринимательство». Очевидно, что эти понятия не тождественны, но их почему-то смешивают и из-за этого сложно разобраться, где чему учиться.
Проблема №2 — в преподавании предпринимательства редко встречается или вовсе отсутствует отраслевая специфика. Грубо говоря, ИТ-предпринимательство смешивается с предпринимательством в образовательной сфере, что кажется в корне неверным.
Проблема №3 — большинство образовательных продуктов, о которых говорили респонденты, это менеджмент и операционная деятельность. Эта проблема связана с первой. Также эти продукты являются, скорее, продолжением высшего образования по экономике и менеджменту, а не самостоятельными программами.
Проблема №4 — разрыв между вдохновением и обучением. Обычно вдохновляющие курсы не имеют продолжения. Например, приезжает к нам Тони Роббинс, рассказывает что-то интересное. Аудитория заводится, но дальше ничего нет. Вдохновение и обучение — это разные полюсы образовательной системы для предпринимателей. С одной стороны находятся те, кто работает с мотивацией, а с другой стороны — те, кто работает со знаниями. И между ними нет мостика.
Проблема №5 — доминирующая модель «быстрые деньги». То есть предпринимательство и бизнес рассматриваются в разрезе «сделать деньги здесь и сейчас», быстро заработать. При этом обычно игнорируется социальная составляющая, влияние на общество.
Billionaire’s Business School: Вам не кажется, что пятая проблема — исключительно российская специфика? Мы привыкли к тому, что завтра может не наступить, есть только сегодня.
Д.В.: Мы как раз хотели это выяснить. Забегая немного вперед, отвечу, что нет. Есть другая причина, по которой такой подход возникает в образовании для предпринимателей.
Billionaire’s Business School: Какие регионы вы рассматривали в рамках кабинетного исследования?
Д.В.: Россия, США, Европа.
Billionaire’s Business School: Почему в исследование не вошел азиатский рынок?
Д.В.: Во-первых, у нас были временные ограничения. Изучение азиатского рынка требует большего времени и большей экспертизы. Во-вторых, мы решили сосредоточиться на развитых рынках, где предпринимательство было разрешено и развивалось раньше, а это Европа и США. Мы отталкивались от проблем российских предпринимателей и хотели понять, насколько они актуальны для развитых рынков.
Billionaire’s Business School: Какие ключевые выводы вы сделали по результатам исследования?
Д.В.: Вывод №1 — и на российском, и на западном рынке есть программы, которые развивают мотивацию предпринимателя, и есть программы, которые развивают знания предпринимателя. И это разные программы. То есть разрыв между воодушевлением и обучением действительно существует, и это глобальная история.
Вывод №2 — и в России, и на Западе программы обучения бизнесу представляют собой академические образовательные комплексы, направленные в основном на обучение топ-менеджеров и менеджеров среднего звена. То есть когда мы говорим «нас учат бизнесу», это означает, что нас учат управлению бизнесом. Как вы помните, первая проблема заключалась в терминологической путанице. Теперь у нас появилось четкое понимание, чем отличаются бизнес и предпринимательство с точки зрения образовательного рынка. Бизнес — это про то, как делать деньги. Предпринимательство — про то, как создавать новое, новый продукт или услугу.
Вывод №3 — менторство и наставничество, пожалуй, единственно возможный способ обучения предпринимательству. То есть из всех рассмотренных в ходе исследований вариантов это единственно работающий и результативный способ. Для нас было важно выяснить, что на рынке такие проекты есть и многие эксперты поддерживают эту точку зрения. По сравнению с классическими образовательными программами для предпринимателей эффективность программ менторства и наставничества существенно выше.
Вывод №4 — акселераторы, несмотря на то, что они часто выглядят как образовательные проекты для предпринимателей, по сути таковыми не являются. Для нас стало важным открытием, что акселераторы не дают знаний, а всего лишь помогают упаковать проекты для получения инвестиций.
Вывод №5 — практически ни один образовательный проект на рынке обучения предпринимательству не направлен на формирование устойчивого сообщества. Большинство таких программ (за исключением программ менторства и наставничества) являют собой классический образовательный курс, где вы приходите, платите деньги, изучаете и уходите. Нет бизнес-клуба, бизнес-сообщества сколько-нибудь значимого и массового. Хотя бы на десятки тысяч участников.
Billionaire’s Business School: Какие программы для предпринимателей есть в США и Европе? На какие категории их можно разделить?
Д.В.: Если говорить о США и Европе, я бы разделил программы на созданные на базе университетов и на базе бизнес-школ. Университетские образовательные программы отличает основательность и продолжительность. Часто они нацелены на обучение предпринимательству в возрасте 16-22 лет — это так называемое студенческое предпринимательство. Такие программы есть практически у всех крупных университетов. Они могут быть выделены в отдельный факультет или реализовываться в качестве дополнительного образования. Например, вы можете изучать биологию и параллельно учиться предпринимательству.
Отдельно можно выделить университеты предпринимательства. На мой взгляд, они организованы весьма разумно, потому что отбирают и принимают людей, которые действительно склонны к предпринимательству. Они могут быть интегрированы с государственными программами поддержки предпринимателей, корпорациями и т.д. То есть это своего рода хабы для бизнесменов всех возрастов. В основном это, конечно, технологическое и научное предпринимательство, поскольку эти сферы кажутся наиболее перспективными в современном мире.
Вторая категория — это программы, созданные на базе бизнес-школ. Стоит отметить, что популярность бизнес-школ последние несколько лет устойчиво снижается. Во-первых, они вынуждены конкурировать с онлайн-образованием, которое растет и занимает все большую долю рынка. Во-вторых, большое количество знаний в области ведения бизнеса уже дается самими компаниями. Если раньше организация могла вас отправить в хорошую бизнес-школу, то сейчас вас с большей вероятностью отправят в корпоративный университет или на корпоративную программу.
Есть и еще одна категория, которая стоит несколько особняком — это все, что связано с мотивацией и вдохновением. Это причудливое сочетание конференций, марафонов и пр., которые проводятся в основном офлайн. Конечно, пандемия это направление приглушила, но тем не менее. Это очень распространенное явление в США и России и менее распространенное в Европе.
Billionaire’s Business School: Получается, мы в этом ближе к США, чем к Европе? Почему?
Д.В.: Я думаю, это можно объяснить схожестью характеров. Европейцы тяготеют к размеренности, воспроизводимости и последовательности и менее склонны к экспериментам. А Америка — это бурлящий котел. И Россия — тоже котел. Размером поменьше, но тоже бурлящий. Возможно, это связано с миграцией. Миграционные потоки разгоняют среду, повышают толерантность к риску. Приезжают новые люди с иным складом ума и возникает бурление. Мне кажется, что Россия в этом смысле похожа на Америку, как бы странно это ни прозвучало. Наши страны в целом по-разному, но ориентированы на мигрантов. Но это мое предположение, исследование на эту тему мы не проводили.
Billionaire’s Business School: Можно ли говорить о страновых отличиях? В чем они заключаются?
Д.В.: Мне кажется, что здесь отличия в основном обусловлены зрелостью рынка. Что, например, есть в Америке и чего мало у нас? Это прежде всего привлечение на образовательные программы практиков в качестве преподавателей. В США считается нормальным и правильным, когда человек приобрел опыт и авторитет в бизнесе и занялся преподаванием. Причем преподает он не ради денег, они ему уже не нужны, а именно для развития той сферы, в которой он сделал себе имя. У нас с этим пока сложнее. Конечно, у нас есть активные люди, но в основном они выступают на гостевых лекциях, очень редко, когда создают свой курс.
Второе отличие, которое является продолжением первого, — направление менторинга и наставничества у нас находится в стадии зародыша. В США оно гораздо более развито.
Третье отличие — это, конечно, отношение к предпринимательству. В обучении предпринимательству в США, Европе и у нас колоссальное отличие состоит именно в том, как воспринимается предприниматель и предпринимательство. Для нас это «быстрые деньги». Для них — социальные эффекты. Для них успешный предприниматель — не тот, кто заработал миллиард, а тот, кто накормил миллиард.
Billionaire’s Business School: Но ранее вы сказали, что модель «быстрых денег» — это не только российская особенность в образовании для предпринимателей.
Д.В.: В Европе предпринимательство — не инструмент обогащения, а один из видов деятельности, без романтики. В Америке отношение к предпринимательству находится в более широком спектре эмоций. Россия выделяется таким, я бы сказал, потребительским отношением к предпринимательству. Но это не означает, что в Америке этого нет. Просто там это менее выражено. Но в США предпринимательство — это все-таки больше, чем профессия, это способ влиять на мир.
Однако если вы попробуете это транслировать в нашей предпринимательской среде, вы увидите ухмылки, потому что в это никто не верит. Да, у нас тоже есть такие предприниматели, например, Евгений Демин, основатель SPLAT, Сергей Галицкий, основатель сети «Магнит», который сейчас занимается развитием юношеского спорта у себя на родине. Но я говорю про общее мировоззрение. Предприниматели мало делают для того, чтобы их перестали считать «барыгами» и «лавочниками».
Billionaire’s Business School: Давайте вернемся к образовательным программам для предпринимателей. Какова их средняя продолжительность?
Д.В.: Если говорить о классическом обучении предпринимательству, средняя продолжительность таких программ — 9-12 месяцев.
Billionaire’s Business School: Есть ли у программ для предпринимателей специализация, отраслевая специфика?
Д.В.: Со специализаций все туго, что подтверждает нашу гипотезу. Есть обучение предпринимательству в общем. А дальше, если вы желаете развиваться как предприниматель в какой-то конкретной сфере, вам нужен ментор или наставник.
Billionaire’s Business School: Но как и где российскому предпринимателю искать себе ментора, если у нас это направление в стадии зародыша?
Д.В.: К сожалению, в России нет такого места, где можно найти ментора. И нет обычая искать ментора. На Западе есть.
Billionaire’s Business School: А как это работает на Западе?
Д.В.: Во-первых, там есть курсы подготовки менторов. Во-вторых есть сообщество менторов, есть отраслевые сообщества менторов. И главное, есть культура.
Billionaire’s Business School: Так что же делать нашим предпринимателям? Ходить и искать, обращаться к успешным основателям в своей отрасли и проситься в подмастерья?
Д.В.: Да. А как по-другому? Предпринимательство — это ремесленничество. А ремесленничество — это всегда передача навыка через делание. Правда, тут все немного сложнее, тут не только молотком стучать, еще и думать надо. Если вы хотите делать успешный бизнес, вам нужен наставник. Нужен человек, мнению которого вы доверяете, с которым вам будет не так страшно и одиноко. И главное, который искренне хочет делиться своими знаниями и помогать вам развивать бизнес. Мотивация у него может быть какая угодно. Но важно, что в нашем предпринимательском сообществе должна появиться культура передачи знаний. И запроса на эти знания. Сейчас у нас этой культуры, к сожалению, нет. Пока каждый сам за себя.